Теперь мысленно вернемся снова к началу
средневековья — к V—V III столетиям на
шей эры, когда на развалинах старого Рима
возникали варварские государства: остгот
ское (а затем лангобардское) на Аппенин
ском полуострове, королевство вестготов 1111
Пиренейском полуострове, англо-саксонскоо
королевство в Британии, государство фра и
ков на Рейне и другие. Франкский вождь
Хлодвиг, принявший христианство, и ого
преемники (династия Меровингов) расширн
ли границы государства, оттеснили вестгот« >н
и вскоре стали гегемонами на территории
Западной Европы. Но франки еще оста на
лись настоящими «варварами», обществом
земледельцев и воинов, не знавших ни рос
коши, ни чинопочитания, ни придворных
церемоний, не имевших понятия о филоео
фии и науках, не умевших читать, не цепи и
ших памятники античной культуры. В то
время как византийские государи (басилен
сы) восседали на золотом троне, окружен
ном позолоченными статуями львов и зол о
тыми поющими птицами, короли франков
ездили в деревянных повозках, запряженных
парой волов, которыми правил пастух.
Эти «варвары» сделали большое историче
ское дело: они омолодили и оживили мир.
Сметя одряхлевшую римскую цивилизацию,
покончив с рабовладением, они установили
строй (еще предфеодальный), где основой
был труд свободного крестьянина. «Исчезло
античное рабство, исчезли разорившиеся,
нищие свободные, презиравшие труд как ран
ское занятие. Между римским колоном и
новым крепостным стоял свободный франк
ский крестьянин… Общественные классы IX
века сформировались не в обстановке разло
жения гибнущей цивилизации, а при родовых
муках новой цивилизации. Новое поколе
ние — как господа, так и слуги — в сравно
нии со своими римскими предшественниками
было поколением мужей»1.
1 К. М а р к с и Ф. Энгельс, Сочинения, т. 21,
стр. 153—154. Поэтому мы и берем слово
«варвары» в кавычки: позд
нейшая традиция сделала его
синонимом безжалостного
разрушения культуры, а на
стоящие, исторические вар
вары были не только разру
шителями, но и родона-
чальниками новой культуры.
Как говорит Энгельс, они
подготовили западноевропей
ское человечество для гряду
щей истории. Было ли у это
го «поколения мужей» свое
искусство?
Да, такое, которое типично
для позднеродового строя:
орнаментальное прикладное
искусство — украшения ору
жия, сбруи, утвари, одежды
в виде металлических пла
стин, пряжек, подвесок. В за
мысловатые узоры вплетались
изображения сказочных зве
рей (этот варварский стиль
называют звериным, или «те
ратологическим», то есть чу
довищным). Когда-то, вероят
но, эти вещи играли роль
амулетов: мир представлялся
непрерывно длящейся схват
кой зверей, демонов, фантасти
ческих сил — и воин украшал
свои доспехи изображениями
таинственных врагов, обезвре
женных, превращенных в иг
рушку,— он как бы заставлял
их служить себе. И, конечно,
ему нравились блеск металла,
затейливость узора, кровавые
вспышки гранатов и рубинов
на золотых изделиях.
Лист с инициалами.
Евангелие из Келса. Начало 8 в.
Украшение корабля в виде
головы зверя. Из Осенберга. 9 в.
Германская фибула
Когда варварские племена
объединились в государства
и приняли христианскую ре
лигию, их искусство, как и
их социальный строй, не мог
ло оставаться прежним. Ста
ли строить каменные церк
ви — небольшие, грубые, но
все же перенимающие план
римских базилик. Стали изоб
ражать христианских святых
— сначала в прежней «те
ратологической» манере, пог
ружая их в орнаментальную
вязь из переплетенных жгу
тов и причудливых зверей.
Исторические аналогии всег
да условны и приблизитель
ны, но все же напрашивается
некая аналогия между этой,
дороманской эпохой и дале
ким «гомеровским временем»,
когда примитивная культура
дорийцев постепенно слива
лась с остатками разрушен
ной микенской культуры. Тог
да понадобилось не одно сто
летие, чтобы прийти к ново
му синтезу, и это совпало с
окончательным становлением
рабовладельческой демокра
тии. Не одно столетие прошло,
прежде чем средневековая Ев
ропа обрела свой собственный
художественный язык.
Но те века, когда в социаль
ном строе Западной Европы
центральной фигурой был
«свободный франкский кре
стьянин», были едва ли не
решающими для формирова
ния средневекового стиля, хо
тя он сложился позже. «Про
стонародность», «фольклор
ность» и романского и го
тического искусства уходят
Миниатюра Утрехтской псалтыри.
Около 820 г.
Евангелист Лука.
Миниатюра евангелия Эбо. 816 8ЯК и. корнями именно в эту раннюю эпоху средневековья. Но плоды созрели
несколько столетий спустя. Были необходимы условия, которых не
существовало в предфеодальный период: и появление больших горо
дов, как центров ремесла, и возможность профессионализации худож
ников, и наличие широкого круга заказчиков. Таким образом, только
в развитую феодальную эпоху возникло вполне развитое средневеко
вое искусство, но не случайно в него вошли и прочно в нем удержа
лись элементы народного сознания свободных «варваров»: фольклор
ные мотивы, языческая фантастика, животный эпос, любовь к яркой
узорности, самобытная экспрессия.
Это не значит, что в дороманское время не было создано замечатель
ных памятников искусства. При Каролингах (VIII—IX вв.), сменив
ших меровингскую династию, возникали интереснейшие художествен
ные явления, и вообще каролингская эпоха глубоко интересна по
своему историческому и историко-культурному значению. Но ее худо
жественные памятники несут печать неустоявшихся и незавершенных
поисков. Они разнородны, каждая школа существует сама по себе,
в них не чувствуется той уверенности, той покоряющей воли, которая
обычно излучается произведениями зрелого большого стиля. Каро
лингское искусство — искусство переходное. То мы встречаем в нем
миниатюры, воскрешающие эллинистическую традицию, с мягкой,
живописно-пластичной трактовкой спокойных фигур (Аахенское еван
гелие Карла Великого), то предельно экспрессивную графическую ма
неру (в евангелии Эбо), заставляющую вспомнить чуть ли не немец
кий экспрессионизм XX века, то совсем неожиданные, стоящие особ
няком, миниатюры Утрехтской псалтыри. Эти последние — быстрые
наброски пером, где художник с нетерпеливой жадностью спешит пе
редать массу впечатлений, не стесняя себя правилами и заботами об
уравновешенности композиции. Тут идут бурные схватки, сплетаются
в клубок фигуры всадников, лошади поднимаются на дыбы, люди
стремительно двигаются, порывисто жестикулируют.
В иных произведениях каролингского времени отчетливо видно влия
ние Византии, в других присутствует характерный «варварский» пле
теный орнамент. Словом, различные элементы, из которых формиро
валось искусство средних веков, в каролингскую эпоху еще не пере
плавились в органическое целое, не образовали стилевого ансамбля.
И сфера искусства была еще узкой — оно, как оранжерейное расте
ние, выращивалось в монастырях и при дворе Карла Великого. Глав
ным образом это были иллюстрированные рукописи. Монументальной
скульптуры, монументальной живописи, в сущности, почти еще не
было, как и большой архитектуры.
Карл Великий был личностью весьма замечательной. Прославленный
воин, легендарный герой эпоса «Песнь о Роланде», глава огромной,
хотя непрочной и недолговечной империи и своеобразный просве
титель. Он устроил при дворе школу, торжественно именуемую «Ака
демией», где он сам и его приближенные занимались «свободными науками» — упражнениями в риторике, грамматике, диалектике. Ру
ководил Академией монах Алкуин— «муж, всячески ученый», а им
ператор был его усердным учеником. Император старался изучить
иностранные языки и искусство счета, но писать так и не научился,
хотя прилагал к тому много усилий: «Для этого возил с собою на по
стели под подушкой дощечки и листки, чтобы в свободное время при
учить руку выводить буквы. Но мало имел успеха труд, начатый не
в свое время, слишком поздно». Так пишет Эйнгардт, современник
Карла. По свидетельству Эйнгардта, своих наставников в науке Карл
высоко чтил и «осыпал их почестями». Он поощрял и художников,
желая восстановить оборванные связи с эллинистической культурой.
Но при всем этом обычаи и образ жизни Карла ничем не были похо
жи на церемонные обычаи византийских императоров: он был по
стоянно в походах, никогда не расставался с мечом, сам разбирал
тяжбы, носил простонародную одежду франков, «чужеземные же
одеяния, хотя бы и самые красивые, отвергал».
Бородатый полководец в простой рубахе, объединивший под своей
властью пространство от Бискайского залива до Адриатики, короно
ванный римским папой и с трогательным усердием выводящий ла
тинские буквы непослушной рукой,— этот исторический образ кажет
ся символом культуры раннего средневековья. Разрушительные по
тенции варварства остались в прошлом, вступили в действие созида
тельные и восстановительные, но руки, привыкшие к мечу, еще не
привыкли к тонким орудиям цивилизации, чужое еще не стало своим,
искусственное не вошло в плоть и кровь народной жизни. И первый
плод новой художественной культуры — каролингское искусство
было таким же неустойчивым соединением разнородных частей, как
империя Карла, распавшаяся после его смерти. Но в результате рас
пада империи образовались три государства, перед которыми лежал
большой исторический путь,— Франция, Германия, Италия. Искусст
во Каролингов стояло у порога зрелого искусства феодальной эпохи.