Так тревожно было настроение Московского госу
дарства в те годы, когда вырабатывалась и вступала
в жизнь знаменитая «Уложенная книга» 1649 г. Лица,
враждебные новинам этого Уложения, как, напр., Ни
кон, имели повод утверждать: «И то всем ведомо, что 3
собор был не по воле, боязни ради и междоусобия от |
всех черных людей, а не истинныя правды ради». Но ;
для подобного рода жалоб был именно только повод, 1
а не основание. Потребность в упорядочении всего на- ]
копившегося законодательного материала и в определе-
92 иии заново ряда законодательных вопросов была слиш
ком глубока и настоятельна, чтобы сводить ее удовлет
ворение к «боязни междоусобия». Но едва ли подлежит
сомнению, что в постановке на очередь и в энергичном
выполнении большой законодательной работы играл свою
роль и политический мотив, желание утвердить прочно
и «впредь ничем нерушимо» основания того социально
го строя, на какой опиралась московская государствен
ность, и тех правовых устоев, шатание которых могло
стать гибельным для нее. В этом смысле Уложение ца
ря Алексея является подлинным завершением работы
над восстановлением государства Московского из пере
житой им «великой разрухи».
Конечно, не постановка этой задачи вызывала осуж
дение Уложения суровыми критиками, а способ ее вы
полнения при участии земского собора и с большим вни
манием к иным из возобладавших на нем течений. Та
ким властным людям, как Никон, да и некоторым
другим многое в Уложении казалось вынужденною ус
тупкой общественному настроению, направленному
против «владущих верхов». Официально-приказные ис
точники для истории Уложения и самый текст его не
много дают для выяснения таких настроений. Но тща
тельное изучение данных, часто слишком отрывочных
для удовлетворения интереса к столь крупному явлению
в истории Московского государства, как Уложение, да
ет некоторую возможность разглядеть за спокойным,
бесстрастным ликом законодательного памятника сле
ды напряженной борьбы разнородных интересов и до
могательств.
16 июня 1648 г. царь Алексей по совету с патриархом
Иосифом, всем освященным собором и со своей госуда
ревой думой, решил приступить к большому делу пере
смотра, пополнения и кодификации действующего пра
ва с тем, чтобы «государево царственное и земское де
ло» утвердить и «на мере поставить». Составление
проекта Уложения возложено было на комиссию из пя
ти лиц: бояр кн. Никиты Ивановича Одоевского и кн.
Семена Васильевича Прозоровского, окольничего
кн. Ф. Ф. Волконского и двух дьяков, Гаврилы Леонть
ева и Федора Грибоедова. Но к участию в деле обнов
ления законодательных норм призван был и земский
собор, притом такого состава, что преобладание на нем
оказалось за средними разрядами населения, служилы- мп п милыми людьми. Чины дворцовые и московские
диоринс призваны были не поголовно, как бывало преж
де, а через представителей «из чину по два человека».
Их представители тонули в массе провинциального лю
да, из которого было призвано до 150 служилых и до
100 тяглых людей. Земских выборных призывали к об
суждению «великих дел», какие предстояло определить
государевым указом и соборным уложением: на земских
соборах XVII в. они, со времен патриарха Филарета, вы
ступают преимущественно как ходатаи-челобитчики
своих доверителей-избирателей, чтобы великим госуда
рям «всякия их нужды и тесноты и разоренья и всякие
недостатки были ведомы», а носители власти могли, «со
ветовав по их челобитью, о Московском государстве
промышляти, чтобы во всем поправити, как лучше». Со
став представительства 1648 г. тем лучше отвечал этой
задаче, что, по-видимому, строже прежнего был выдер
жан его сословный характер: среди подписей под «Уло
женной книгой» не заметно выступления духовных лиц
и служилых людей «в посадских и уездных людей ме
сто», что раньше бывало.
«Новые статьи» Уложения отражают на себе, в весь
ма значительной степени, влияние соборных челобитий.
Их общий смысл подводит некоторый итог той сослов
ной политике, которая так характерна для государствен
ного строительства XVI в. и нашла себе продолжение
в деятельности сперва Бориса Годунова, затем патриар
ха Филарета Никитича, — политике, направленной на
организацию и обеспечение интересов средних разрядов
служилого класса и торгово-промышленного тяглого
люда как главной опоры военных и финансовых сил го
сударства. Верховная власть берет их интересы под за
щиту против сильных конкурентов — боярства и церкви,
узаконяет отношения, сложившиеся в их пользу, тем
самым не только укрепляя, но и расширяя значение
этих отношений. Выполнена в Уложении отмена «уроч
ных лет» для сыска беглых крестьян, а эти «урочныя
лета» являлись одним из способов заполнения рабочею
силой крупных вотчин, боярских и монастырских, за
счет служилых поместий и мелких вотчин; возобновлен
запрет церковным иерархам и монастырям приобретать
вотчины, чтобы не уменьшался фонд служилого земле
владения. По челобитью всех соборных чинов государь
повелел впредь на все духовенство, от митрополитов
94 и до причта церковного и рядовой братьи монастырской,
и на всех слуг и людей церковных «во всяких исцовых
исках суд давати в Монастырском приказе», вновь уч
режденном светском судебном месте; этим дополнялось
общее упорядочение в Уложении процессуальных по
рядков, проникнутое тенденцией, чтобы «Московского
государства всяких чинов людям от болынаго и до мень-
шаго чину суд и расправа была во всяких делах всем
ровна».
Уложение установило, как было уже упомянуто, веч
ную крепость всего сельского населения землевладель
цам по писцовым и переписным книгам — вместо преж
ней крепости одних дворохозяев; внутренний смысл
этой «крепости» сильно огрубел с XVI в., и Уложение
уже рассматривает крепостных крестьян то как иму
щественную ценность, предписывая, в случае невозмож
ности вернуть беглых, брать у провинившегося в прие
ме их «таких же крестьян» для отдачи потерпевшему,
то как господских людей, на которых можно возложить
и личную ответственность за господина, подвергая их
в известных случаях «правежу» за него. Наконец, Уло
жение отнеслось с большим вниманием к поземельному
праву служилых людей, расширяя их права на поместья
разрешением мены поместий и регулировкой обеспече
ния осиротевшей семьи помещика из его поместной дачи
и тщательно разработав ряд вопросов по праву распо
ряжения вотчинами и наследования их.
Не меньше внимания со стороны законодательной
власти встретили челобитья посадских общин. Царь
вступился за своих тяглецов и велел взять за себя в
тягло и в службы бесповоротно слободы патриаршие
и всех духовных владельцев, боярские и все частновла
дельческие, потому что жившие там торговые и ремес
ленные люди промышляли всякими торговыми промыс
лами, подрывая своей конкуренцией благосостояние по
садских тяглецов, а ни государевых податей с ними не
платили, ни служб не служили; они были «устроены
в ряд с тяглыми людьми», в посадское тягло, равно как
и те вотчины, села и деревни разных владельцев, кото
рые находились около посадов. Уложение вообще обес
печило посадских людей от конкуренции лиц, не поло
женных в посадское тягло, которые до того времени ча
сто владели по городам лавками и вели торговлю. Чтобы
сохранить платежные силы посадских общин, оно объ
95 явило посады замкнутыми, не разрешая тяглецам вы
ходить из них. Не только те, кто ушел в «закладчики»
к богатым людям, «избывая тягла», подлежали возвра
щению на прежние свои посадские места, но запрещен
и переход из одной тяглой общины в другую. Посадские
тяглецы стали крепки своему посаду. Об этом хлопота
ла более зажиточная часть посадского населения —
«лучшие» люди посадские, в руках которых сосредото
чивались главное влияние на раскладку податей и по
винностей и выбор на должности старост и сотских,
а вместе с тем и ответственность за податную исправ
ность посада. Замкнутость посада связывала не их,
а прежде всего меньших людей, маломочных, которые,
чтобы избежать тягла, норовили заложиться за сильно
го человека, а то и в холопы уйти к богатому владель
цу. Те же руководящие слои торгово-промышленного
класса принесли на собор свои давние жалобы на раз
витие льгот иноземным купцам и добились серьезного
ограничения этих льгот, вредно отражавшихся на тор
говых оборотах русского купечества.
Не без борьбы были добыты эти результаты, шедшие
вразрез с интересами влиятельных общественных вер
хов — боярства, приказного люда, патриарха, всей цер
ковной иерархии и монастырских властей. Законченное
Уложение, утвержденное царем в соединенном заседа
нии освященного собора и боярской думы, было «чтено»
выборным людям, «которые к тому общему совету вы
браны на Москве и из городов», для того «чтобы то все
Уложенье впредь было прочно и неподвижно». Государь
повелел патриарху и всему освященному собору, бояр
ской думе и всему земскому собору «закрепить» уло
женный список своими руками, а потом списать Уло
женье в книгу, за скрепой дьяков Леонтьева и Грибое
дова, с той книги напечатать многие книги, разослать
их по приказам и по городам и впредь «всякие дела де
лать по тому Уложенью».
Подпись всех членов собора на уложенном списке
возлагала на них ответственность за его содержание пе
ред русским обществом. И выборные люди, прибыв на
собор челобитчиками о нуждах своих сословных групп
и родных гнезд, разъезжались смущенные и не без тре
воги. Они чувствовали, что на местах их встретят не
удовольствием и раздражением за те «указные грамо
ты», которые они везли домой «с соборного уложенья». Уложенье в своих установлениях стояло на точке зрения
государственного интереса, которому должны подчинять
ся все частные и общественные интересы; если в борь
бе разных интересов оно стало в ряде вопросов на сто
рону определенных общественных групп, то лишь по
стольку, поскольку интересы этих групп отвечали
нуждам «государева и земскаго дела». И государю при
шлось принимать меры, чтобы «выборных людей в горо-
дех воеводы от городских людей ото всякова дурна обе
регали для того, что у его государева у соборнова Уло-
женья по челобитью земских людей не против всех
статей его государев указ учинен». Расхождение между
правительством и обществом в оценке отвергнутых че-
лобитий характерно сказалось в одной государевой гра
моте о защите выборного человека от его избирателей,
недовольных, что «не о всех их нужах государев указ
учинен»; тут причина их «шума» объяснена так: «Что он
на Москве разных их прихотей в Уложенье не исполнил».
К сожалению, наши источники не сохранили содержания
ходатайств, вызвавших столь различную оценку. Но
важнее другая черта этих отношений: они показывают,
что призыв выборных представителей к столь важному
делу, как пересмотр действующего права, был связан
в сознании тех общественных слоев, которые на соборе
играли главную роль, с мыслью о влиятельном участии
выборных в законодательной работе, об их обязанности
перед избирателями отстаивать интересы своих довери
телей и добиваться их удовлетворения. Проявления та
кой политической притязательности не замедлили выз
вать отпор в правящей среде, тем более что момент по
литический осложнялся недовольством общественных
верхов, боярских и церковных, против уступок, какие им
пришлось сделать в пользу средних слоев населения,
поступившись частью своих преимуществ. Совокупность
этих впечатлений от земского собора 1648—1649 гг, дол
жна была получить особую остроту в связи с тем «всего
мира качанием», какое характерно для общественного
настроения тех лет; проявления социальной розни и оппо
зиционного духа в земской среде иа соборе естественно
было связать с тревожным положением дел по городам,
где происходили вспышки прямого бунта. Выше было
упомянуто, как, по-видимому, неудачно окончилась по
пытка правительства царя Алексея найти в соборе
1650 г. опору для подавления псковского мятежа. После
7—482 97 того верховная власть только дважды созывает зем
ский собор по общегосударственному вопросу: прини
мать ли в подданство Малороссию и воевать ли за нее
с Польшей? По сохранившимся данным, собственно об
суждения дела на этих соборах и не было. В 1651 г. царь
Алексей повелел «вычесть королевские неправды» перед
собором 1и получил от духовенства заявление, что буде
король не даст удовлетворения, то церковь благословит
царя на разрыв мирного докончания. А в 1653 г., судя
по соборному акту, выборные, опрошенные «по чинам—
порознь», только повторили то решение боярской думы,!
какое было им сообщено. В дальнейшей практике прави-^
тельство предпочитает не соединять «все чины Москов
ского государства», а обращается порознь то к служи*
лым, то к торговым людям, притом лишь по вопросам
специальным, для решения которых нужна профессио
нальная опытность. О том, что тут действовали мотивы
более сложные, чем простое практическое удобство, сви
детельствуют события, разыгравшиеся в 1660-х гг. в свя-1
зи с тяжелым экономическим кризисом, который был выз- •
ван неудачной финансовой политикой правительства.
Літературне місто - Онлайн-бібліотека української літератури. Освітній онлайн-ресурс.
Попередня: II. Власть и население – 1
Наступна: II. Власть и население – 3