Директор завода Дубенко вызвал к себе начальника марр
теновского цеха и молча вручил ему толстую тетрадь. Это
была инструкция по выплавке и прокатке стали новой марки.
— Будем варить сталь сложнейшего состава, товарищ
Крайнев, — сказал Дубенко. — Бронетанковую.
И хотя он говорил тоном, не допускающим возражений,
Крайнев всеетаки возразил:
— Петр Иванович, но ведь наши сталевары никогда не
варили такой стали.
— Теперь будут варить. Война требует.
Телеграмму наркома о выполнении этого специального
задания в недельный срок Дубенко намеренно не показал.
— Через три дня, Сергей Петрович, ожидаю от вас первой
плавки.
— Что вы, Петр Иванович! Эту инструкцию два дня только
читать надо, — заметил начальник цеха, взвешивая в руке
объемистую тетрадь.
— Читать будете ночью, а днем — готовиться, — сказал
директор. — Итак, через три дня. — Он встал, cчитая беседу
законченной.
Обычно директор соглашался с теми сроками, которые
устанавливали для выполнения его заданий сами исполнитее
ли, но жестко требовал, чтобы эти сроки в точности соблюю
дались.
— Я вас за язык не тянул, сами брались, — говорил он в
таких случаях.
Сейчас он сам назначил срок, и притом ошеломляюще
короткий.
— В три дня не успею, — прямо сказал ему Крайнев.
— Попробуйте не успеть, — сухо ответил директор.
Сергей Петрович не узнавал ни его тона, ни выражения
лица. Таким он видел директора впервые.
Вернувшись в цех, Крайнев собрал всех своих помощнии
ков, начальников смен, мастеров и ознакомил их с новой
инструкцией. 151
— Так это же все вверх дном надо переворачивать! — с
беспокойством сказал огромный, тучный, с трудом умещавв
шийся на стуле оберрмастер печей Опанасенко.
— А куда же слитки девать будем, Сергей Петрович? —
спросил мастер по разливке. — Сейчас мы их прямо в прокат
даем, а теперь их придется в колодцах сутками выдерживать.
Где же будем рыть эти колодцы?
И сразу возникло множество затруднений. Крайнев внии
мательно выслушивал то, что говорили подчиненные, давая
им поспорить друг с другом.
Проработка инструкции закончилась поздно вечером.
Начальник цеха закрыл тетрадь и внимательно оглядел соо
бравшихся. Лицо оберрмастера, озабоченного сложностью
предстоящей работы, выражало явную растерянность. Глядя
на него, Крайнев улыбнулся и своими словами коротко разъясс
нил суть новой технологии.
Опанасенко приободрился.
— Так гораздо понятнее, — сказал он. — Сделаем.
Необходимо было сломать традиции, которые складываа
лись на заводе годами, и буквально в несколько дней соверр
шенно перестроить работу цеха.
До этого времени цех выплавлял сталь для кровли, для
балок и швеллеров, а сейчас нужна была сталь, противостоо
ящая бронебойным снарядам. Цех начал готовиться к ее
выплавке.
В инструкции говорилось, что в процессе производства эта
сталь чрезвычайно чувствительна к влаге. Сталь не выносит
резкого охлаждения и, попав на сквозняк, под струю холодд
ного воздуха, «простуживается», давая в изломе мельчайшие
трещины. Сталь требует постепенного охлаждения в специи
альных томильных колодцах.
И люди спешно принялись строить сушила, рыть огромм
ные колодцы, делать для них крыши, выверять весы, произз
водить расчеты, чертить диаграммы и монтировать бункера
для невиданных до сих пор в цехе материалов.
Каждый день утром и вечером директор обходил цех,
задерживался на участках, беседовал с рабочими.
На третий день он подошел к начальнику и спросил, когда
будет плавка.
— Даю еще два дня сроку, — мрачно сказал он, выслушав
объяснения, и ушел в прокатный. 152
Но прошло два дня, а к плавке все еще не приступали.
Дубенко опять вызвал к себе Крайнева.
— Когда? — резко спросил директор.
— Раньше чем через три дня не приступим, — едва сдерр
живаясь, ответил Крайнев.
Он почти не выходил из цеха и был утомлен до предела.
— Через три дня? — недовольно спросил Дубенко.
Крайнев тяжело поднялся со стула и ушел в цех.
Свободных рук на заводе не было, и люди самых различч
ных квалификаций, оставаясь после своих смен, работали по
переводу цеха на оборонный заказ.
Через двое суток директор снова появился в цехе. На этот
раз с ним пришел главный инженер завода Макаров, который
давно знал Крайнева. Они вместе работали сталеварами, вместе
учились и расстались только по окончании института, полуу
чив назначения на разные заводы.
Крайнев приступил к работе всего два месяца назад, но его
уже никто не считал новым человеком, и Макаров, убедивв
шись, что его друг стал опытным инженером, лишь изредка
заглядывал в мартеновский цех и все время проводил на
броневом стане, где готовились к прокату стали новой марки.
— Нужно когдаанибудь и начинать, — нервно сказал
Дубенко Крайневу.
— Я начну, когда все будет окончательно подготовлено, —
твердо ответил Крайнев. — Начну, когда буду уверен, что
первую плавку выпустим безупречно. Я не хочу портить ни
марку стали, ни марку цеха, ни… свою марку.
— А я предлагаю начинать сегодня же! — вскипел Дубенко.
Макаров отозвал директора в сторону.
— Петр Иванович, начальник цеха прав, — успокаивающе
сказал главный инженер. — Первые плавки Крайнев будет
пускать сам и на этом учить других. Он не имеет права
ошибаться.
Дубенко немного остыл.
— Так когда же всеетаки плавка? — спросил он, снова
подходя к Крайневу.
— Завтра днем, — коротко ответил Крайнев.
Директор внимательно посмотрел на его утомленное лицо.
— Отдохнуть надо перед плавкой, — уже мягко сказал
Дубенко. — Обязательно отдохнуть.
— Почему же плавка будет днем? — удивленно спросил 153
секретарь партийного бюро цеха Матвиенко, когда директор
с Макаровым ушли. — Вы же говорили, что выпуск будет
ночью. Помните, я еще пожалел, что дежурю в парткоме и
не смогу прийти.
— Плавка действительно будет ночью, но я хочу избежать
присутствия начальства, — признался Крайнев.
Ночью в цех пришел секретарь парткома Гаевой, стал в
сторонке, у щита контрольнооизмерительной аппаратуры,
внимательно рассматривая большую группу людей, собравв
шихся у печи. Среди них было многo рабочих, оставшихся
после смены. Гаевой подозвал к себе одного из них.
— Ты что здесь делаешь, Шатилов? — спросил он, всматт
риваясь в беспокойное лицо с опаленными бровями и шраа
мом на подбородке.
Гаевому всегда нравился этот молодой мастер, сохранивв
ший после службы в армии выправку, четкость движений и
ту особую способность распоряжаться и выполнять распоряя
жения, которая так характерна для среднего командного
состава.
— Ну как же, — удивленно взглянул он на Гаевого. —
Остался после смены. Ведь первая плавка такая. Вон даже
Лютов пришел, а ему с утра на работу заступать. — Шатилов
показал рукой в сторону широкоплечего, кряжистого мастера,
стоявшего в стороне от группы. — Посмотреть надо, подуу
читься, не все же время начальник за нас плавки выпускать
будет, — добавил он и торопливо пошел к печи.
Гаевой остался у щита, продолжая наблюдать за всем, что
происходило вокруг. Его успокоило поведение начальника
цеха, который руководил плавкой с таким видом, будто делал
самую будничную работу, хотя все кругом подчеркивало нее
обычность происходящего: печь была заново выбелена, конн
струкции свежевыкрашены, инструмент разложен в образцоо
вом порядке. На рабочей площадке аккуратными кучками
лежали присадочные материалы.
Здесь хозяйничал Опанасенко. Обычно все новые стали он
осваивал почти самостоятельно, но эта марка была слишком
сложна для него. Крайнев, щадя его самолюбие, подсказывал
ему ход операций так, будто советовался с ним. И Опанасенко
работал с присущей ему добросовестностью.
Он с гордостью показал Крайневу листок, полученный из
лаборатории: фосфора и серы в этой стали было на редкость 154
мало. За всю жизнь он не помнил такого их содержания в
металле.
— А не добавить ли нам, Евстигнеич, никеля? — тихо
подсказал ему Крайнев.
Все взялись за лопаты. Даже зрители внезапно превратии
лись в помощников. Небольшая куча аккуратных блестящих
квадратов начала быстро исчезать в печи. Спадающие с лопат
пластинки тонко позванивали на плитах.
Гaeвoro удивило, что начальник цеха выбрал для освоения
новой марки стали комсомольскую печь, где рабочие были
гораздо моложе и по возрасту, и по стажу. Но уверенность
сталевара Никитенко и слаженная работа всей бригады убее
дили его, что выбор сделан правильно.
Получив последний анализ из экспрессслаборатории,
Крайнев распорядился взять пробу.
Обычно сверкавшая, как фейерверк, сталь теперь стекла с
ложки без единой искорки и спокойно, как масло, тонким
слоем разлилась по плите. Налитая в стаканчик, она ровно
заполнила его и блеснула на миг зеркальной поверхностью.
Среди присутствующих раздался шепот удивления.
— Как ртуть, — тихо произнес восхищенный Шатилов и
хотел чтоото спросить у начальника, но Крайнев уже шел к
задней стороне печи, где у выпускного желоба нетерпеливо
ждали сигнала подручные сталевары.
Остальные гурьбой повалили за ним, приблизились к баа
рьеру и замерли в ожидании.
Сколько бы лет ни проработал человек в мартеновском
цехе, сколько бы металла ни выплавил на своем веку, выпуск
плавки, миг рождения стали, не может не волновать его. Это
всегда напряженный и торжественный момент. Во многих
цехах до сих пор сохранился обычай оповещать о предстояя
щем выпуске ударами в звонкий металлический диск, но не
медленными, размеренными ударами, а быстрым и радостт
ным перезвоном.
На этот раз никто не прикоснулся к диску: звуковые
сигналы были отменены. Но рабочие собирались и на
площадке у печи, и на канаве, где готовились к разливке
стали.
Крайнев посмотрел на часы, взглянул на стоявшего рядом
Опанасенко, выждал несколько секунд и кивнул головой.
Подручные быстро схватили длинную металлическую пику и 155
несколько раз ловко и сильно ударили ею в заделанное
отверстие.
С глухим рокотом вырвалось из отверстия пламя, мгновенн
но усилилось, стало ярким, и ослепляющая струя жидкой
стали с тяжелым шумом хлынула в ковш.
Разливочный пролет здания словно вспыхнул. Ясно обоо
значились скрытые до этого в темноте подкрановые балки и
стропила крыши. Крайнев увидел напряженные глаза машии
ниста, который сидел в кабине крана и ожидал сигнала
принять ковш, наполненный сталью.
Еще минуту назад плавка находилась во власти человека,
ведущего ее. Можно было убавить лишние элементы, добаа
вить недостающие, но сейчас уже выбор был сделан — все
решено и кончено. Через двадцатььтридцать минут покорная
жидкая сталь начнет затвердевать в чугунных формаххизложж
ницах.
Крайнев поднял голову и, встретив взгляд машиниста,
показал ему рукой на ковш. Огромные крюки подхватили
ковш, и он, медленно набирая высоту, тяжело поплыл в
воздухе к месту разливки.
За ним, переговариваясь между собою на ходу, двинулись
канавщики. Их было значительно больше, чем обычно. Раа
ботавшие в вечерней смене на подготовке канавы, так же как
и сталевары, остались на первую плавку.
— Ну что? Удачно? — спросил Гаевой, только тeперь
подойдя к начальнику цеха и становясь рядом с ним на
площадке лестницы, ведущей в разливочный пролет.
— Считаю, что да. Расчеты выдержал точно, а все же с
волнением жду окончательного анализа. Знаешь, Григорий
Андреевич, в этом деле, кроме науки, требуется еще и особое
мастерство.
— Мастеровать тебе, я вижу, много приходилось.
— Из чего ты это заключаешь?
— Спокоен ты очень.
Крайнев улыбнулся и покачал головой.
— Ты тоже всегда спокоен, только я в твое спокойствие
не верю. Спокоен тот, кто равнодушен, а у тебя просто
выдержка… — он взглянул на виски Гаевого, где сквозь смоль
волос пробивались серебристые нити седины. — Плавку никто
спокойно не пускает, у каждого на душе скребет.
И, как будто смутившись внезапной откровенности, отт 156
вернулся в ту сторону, где в симметрично расставленных
изложницах медленно поднималась сталь.
Проследив за разливкой до конца, они пошли в лаборатоо
рию. Здесь решалась судьба плавки. Гаевой курил, следя за
более торопливой, чем обычно, работой лаборантов. Даже
заведующая лабораторией, спокойная, медлительная Каревсс
кая, заметно нервничала и двигалась быстрее обычного.
Крайнев напряженно следил за изменяющимся цветом реакк
тивов. Колба с раствором нежноолилового цвета на минуту
приковала его внимание.
«Почему мало марганца?» — встревоженно подумал он. Но
раствор постепенно начал превращаться в темнообордовый, и
это его успокоило. Легкая желтизна другого раствора говории
ла о незначительном содержании фосфора.
— Этого добра чем меньше, тем лучше, — с удовлетворенн
ной улыбкой сказал он Гаевому, показывая пальцем на колбу.
С остальными определениями было сложнее. Зеленый цвет
раствора никеля и оранжевый — хрома ничего не говорили
ему: он редко имел с ними дело. Приходилось ждать оконн
чательных результатов анализа. Но как медленно тянулись
эти томительные минуты!..
— Восемь элементов вместо обычных четырех.
— Взбеситься можно, пока все сделают, — шепнул он
Гаевому, и тот понимающе улыбнулся.
В лабораторию вошел Шатилов, опасливо косясь на Каа
ревскую, которая обычно не выносила вторжения в свое
«святая святых» и бесцеремонно выпроваживала любопытт
ствующих. Вслед за мастером протиснулся сталевар Никитенн
ко, просительно и лукаво глядя на хозяйку помещения. Он
уселся прямо на пол, у стены, подложив под себя рукавицы.
За ним, широко распахнув дверь, появился Луценко с решии
тельным и мрачным видом: попробуй, мол, выгони!
Потом вошли другие сталевары, заинтересованные новой
плавкой.
Каревская старалась их не замечать. Она проверяла работу
лаборантов, полностью разделяя общее волнение за судьбу
плавки. В группе ожидающих завязалась беседа, заметно
оживившаяся после того, как стали известны результаты
анализа по семи составляющим. Оставалось узнать последний
результат — содержание хрома. 157
Постепенно к едким испарениям реактивов примешивался
щекочущий дымок махорки.
Каревская недовольно морщила нос, но молчала. Глаза
Крайнева возбужденно блестели, он чтоото рассказывал вполл
голоса и смеялся. Пришли Опанасенко и Лютов, заправлявв
шие печь после выпуска.
— Сергей Петрович, — взволнованно произнесла Каревв
ская, — плавка по хрому — брак, мало хрома.
Все взоры обратились к Крайневу. Он увидел испуганные
глаза Шатилова, укоряющие — Опанасенко, мрачные —
Луценко.
— Вот тебе и инструкция, — зло сказал Лютов.
— При чем тут инструкция? — резко оборвал его Крайнев.
— Она предусматривает конечный результат, а расчеты прии
садок делал я. Проверьте анализ сами, — обратился он к
Каревской. — Этого не может быть.
— Хорошо, я проверю, — сказала Каревская, направляясь
к аналитическим весам, но выражение ее лица говорило, что
она больше верит анализу лаборанта, чем расчету инженера.
Снова предстоял целый час ожидания…
— Идем готовить к выпуску вторую плавку на другой печи,
— сказал Крайнев, прикоснувшись к плечу Гаевого.
— А почему на другой? — удивился тот. — Тебе приказано
выплавлять пока на одной печи.
— Да, на одной, но я задание понимаю иначе. В этой
декаде я должен был отлить четырнадцать плавок, но на
четыре дня опоздал. На одной печи будет только шесть
плавок, а на двух я задание выполню.
— Надо было сказать об этом директору, успокоить его, —
с упреком произнес Гаевой. — Ведь у него тоже душа болит.
— Сперва надо сделать, а потом сказать, — холодно ответил
Крайнев. — Хоть одну плавку, — добавил он и выжидательно
посмотрел в сторону лаборатории. «Выпустить такую плавку
— это не заслуга, — думал он, — но не суметь ее выпустить
— это… срам».
— Это позор! — вырвалось у него, и он повернулся так
резко, что Гаевой тревожно взглянул на него и, стараясь
перевести разговор на другую тему, заговорил о положении
на фронте.
«Фронт… — с болью подумал Крайнев. — Фронту броню
нужно отлить, а я отлил… пилюлю». 158
Разговор не клеился. Оба были слишком подавлены нее
удачей.
«Первая плавка, — мысленно оправдывал начальника Гаа
евой. — Мало ли что могло произойти? Менее сложные марки
— и то иногда по неделям осваивали. Только почему он взял
всю ответственность на себя? Ведь на заводе есть и главный
инженер, и технический отдел, которые могли бы помочь.
Что это? Тщеславие? Нет, просто уверенность в себе и в своих
людях. А всеетаки результат… — И он выругал себя за то, что,
придя в цех, не вызвал сразу же Maкapoва. — Вызову его хоть
на вторую плавку». Гаевой направился к ближайшему телее
фону.
У первой печи показался директор, за ним главный инжее
нер. Макаров возбужденно жестикулировал и чтоото доказыы
вал Дубенко, который, не слушая его, нaправлялся прямо к
Крайневу.
Сергею Петровичу захотелось тут же уйти, но он сделал над
собой усилие и остался. «Началось», — подумал он.
Дубенко подошел к нему и остановился. Видно было, что
только присутствие рабочих сдерживало взрыв негодования.
Из лаборатории опрометью выскочил Шатилов и помчался
по площадке.
— Сергей Петрович! — закричал он еще издали. — Хороо
шая плавка! Хороший хром! Проверили. Лаборантка ошибб
лась!
Макаров довольно улыбнулся и взглянул на директора.
Дубенко протянул руку Сергею Петровичу.
— Поздравляю, — сказал он.
— Готовлю к выпуску вторую, — доложил Крайнев, еще
не зная, как примет директор его сообщение.
Дубенко усмехнулся и взглянул на Макарова.
— Видели, — сказал он, — не слепые.
По площадке веселой гурьбой шли сталевары. За ними
спешила сияющая Каревская, держа в руках паспорт первой
плавки.
И с этoгo дня пооиному потекла сталь из мартеновских
печей.
Вместо кипящей, шумно брызжущей тысячами искр, той,
что шла на рядовые сорта металла, потекла по желобам в
ковши густая, спокойная, качественная сталь, предназначенн
ная для танковой брони.