Края здесь степные, широкие, вольные. Оттого и степняки
такие же: любят дружбу открытую, плечо товарища — надежж
ное. И если спросить у них, откуда пошлииповелись такие
xaрактеры, ответят не задумываясь: да всегда так было. И сто
лет назад, и триста. Не мог же донской атаман Кондратий
Булавин на Бахмутских солеварнях поднять на восстание
людей хилых духом и телом? Работные люди, предки нынешш
них степняков, смело пошли на бояр, царевых слуг, которые
простому народу «неправду делали»…
Мало в степи речек, не широки они и не стремительны,
но очень любы земле, прокаленной солнцем, людям, живуу
щим на семи ветрах. Одна из них на карте Донбасса помечена
«р. Булавин». Ее же в народе зовут проще и ласковей: Булаа
винка. Есть и одноименное село, происхождение его названия
ученые объясняют пооразному, но сегодняшним шахтерам,
живущим в этих местах, совершенно ясно, что произошло оно
от имени Кондратия Булавина. На этой речке стояли его
повстанцы, сюда к ним пришли на помощь запорожцы аж из
самой Сечи. Сходясь в степи с царевым войском, ратникии
повстанцы знали, что борются они не только за людскую
правду, которая для всех народов одинакова, а боронят они
тут и свои родные земли…
Историю отчего края в школах изучают подробно. С экк
скурсиями, походами по местам боевой славы. Вместе с класс
сом, как все, учил историю и ходил в походы Сережа Зубков.
Он гордился, что живет в краю, где на «последний и решии
тельный» бой против неправды подымал народ пламенный
революционер АртеммСергеев, где с бандами и беляками
сходилась в жаркие бои конница Буденного и Ворошилова.
Сергею в юности не довелось совершить подвига, но так же,
как и его сверстники — дети шахтеров, металлургов, хлебоо
робов — он всегда был к нему готов. Слова о постоянной
готовности к борьбе за ленинское дело были его пионерским
девизом. 187
В день поступления в комсомол мать подарила Сергею
книгу. В шахтeрском поселке украинский и русский языки —
одно целое. Спрашивать можно на одном и совсем не замее
чать, что отвечают тебе на другом. На книге, которую Сергей
прочел за одну ночь и потом не раз перечитывал, вверху было
написано: «Микoла Островський». А внизу — «Як гартувалася
сталь». И если бы не зрительная память, сразу и не ответил
бы Сергей, на каком языке была эта книга.
Сергей рос. В те годы шло строительство шахт. Мировая
буржуазия делала попытки замедлить темпы развития советт
ской промышленности: нам отказывали в энергетическом
сырье, международные договоры сознательно нарушались,
расторгались. И партия бросила клич: в кратчайший срок
построить в Донбассе новые шахты, обойтись своим углем.
Эти шахты сразу назвали комсомольскими. Молодежь Украа
ины, всей страны строила «ВинницкуююКомсомольскую»,
«Черкасскую», «Полтавскую» и другие. Давно ли это было?
Двадцать пять лет назад, столько, сколько сейчас Сергею
Зубкову, лесогону комсомольской шахты «Полтавская». Поо
мнит он, как из его родного шахтерского поселка уходили
парни и девушки в соседний город Харцызск, чтобы в мирное
время дать отпор империализму: буржуазия опять нарушила
договор, отказав нам в трубах большого диаметра. Считали,
что нет у большевиков труб, не будет и газа. И в короткий
срок на месте дикого степного оврага вырос новый завод,
который дал Родине трубы гораздо лучше и надежней заграа
ничных. История Oтечества творилась на глазах Сергея не
только в школе, в поселке, а и дома. Его мать Лидия Ивановна
в своих анкетах с гордостью писала: из рабочих. Да и сама она
надевала чулкиипаутинки лишь в выходные и во время отпусс
ка, а на работе была в жаростойкой спецовке оператора
обжимного цеха Енакиевского металлургического завода.
Вступив в пору взрослости, Сергей немало поездил по стране
на поездах, и всегда его не покидало чувство, что под ним
находятся прочные, уверенные стальные рельсы, прокатанн
ные его мамой. А после армии и девушка солдату запаса
приглянулась рабочая: токарь механического цеха «маминого»
завода. Светлана вскоре стала Зубковой; дочкуупервенца наа
звали Настенькой…
Перед самым уходом в армию Сергею довелось узнать о
подвиге не вчерашнем, не покрытом дымкой истории, а 188
сегодняшнем. На «Полтавской» вздыбились недра и наглухо
запечатали в забое двух товарищей — опытного забойщика и
молоденького ученика Володю. Подземелье ходило ходуном,
на штреке гнулась, корежилась стальная крепь, но бригада не
поддалась панике, никто не убежал. Сообщив на поверхность
о ЧП, горняки немедленно начали спасать своих товарищей.
С нижнего штрека по пласту крутого падения они начали
пробиваться вверх. Организовали работу в шесть смен, по
четыре часа. В узеньком колодце, что они пробивали вверх,
могло поместиться только двое. Без техники, только отбойй
ный молоток, руки, топор, пила. За сутки удавалось пробитьь
ся на 10015 метров. И ни от кого ни слова о зарплате, о
сверхурочных, о будущих отгулах. Битва за жизнь товарищей
длилась восемь суток. В толпе возле шахты, ожидавшей новых
сообщений иззпод земли, был и Сергей Зубков. При нем и
объявили, что шахтеры спасены. «Восемь суток надежд» — так
впоследствии назовут художественный фильм, снятый по
реальным событиям на этой шахте. Восемь суток в каменной
могиле без пищи, воды, с погасшим светильником, без чувв
ства дня, ночи, времени. Володя слизывал капли с породы,
которая увлажнялась от пробивавшегося через завал воздуха,
а может и от его дыхания. И жевал кожаный ремень… В
шахтерских поселках только и разговору было, что о героях
«Полтавской». А Сергей и его одногодки, которым воттвот
предстояло идти в Армию, думали уже поосолдатски: вернется
после всего этого Володя на шахту? Ведь у него есть теперь
полное моральное право так и «недоучиться» на шахтера.
Володя после завала набрал свой вес, недельку отдохнул и…
вернулся в свою бригаду. Все сомнения пресекал одной фраа
зой, взятой у шахтераафронтовика: «В одну точку снаряд
дважды не попадает».
В таких вот заметных и малозаметных буднях складывался
и закалялся характер Сергея Зубкова. Попросту говоря, парня
воспитала сама наша советская действительность с ее мораа
лью строителя коммунизма, с идеологией рабочего класса, у
которого работа на благо Родины — потребность, а защита
Отечества — священная обязанность.
Пример взрослых — самый убедительный для подростка.
Если у каждого работа — дело чести, доблести и геройства,
значит и мне, юному, надо идти в рабочие. После восьмого
класса Сергей с ватагой сверстников поступил в горПТУ 189
№ 50 учиться на электромонтера. Закончив его, стал рабочим
котельноомеханического завода, откуда и ушел в Армию.
Служба — это особая и большая страница в жизни Сергея
Зубкова. О ней он говорит четко, пооуставному: «Армия дала
мне многое, а главное — чувство товарищества, дружбы,
верности. Научила ценить руку друга, но все же не хвататься
за нее первым, а вначале протянуть свою. Ну, и, конечно, —
дисциплина. Без нее армия немыслима, как и любой другой
коллектив».
Демобилизовавшись в апреле 1982 года, Сергей решил
идти на шахту, «туда, где потруднее». После учебного пункта
стал ГРОЗом — горнорабочим очистного забоя на знаменитой
«Полтавской». Работает на участке № 96 в бригаде лесогонов.
Профессия эта важная, без лесогона угля не нарубишь. Горр
ловскооенакиевская группа шахт по сложности добычи стоит
на первом месте в Донбассе. Здесь разрабатываются пласты
крутого падения, которые не очень дружат с техникой. В щель
шириной 70, а то и 50 сантиметров попробуй втиснуть машии
ну. Однако, механизация тут есть, и большая: комбайны,
струги, комплексы, щиты безлюдной выемки топлива. Много
и таких пластов, где можно применить только отбойный
молоток и деревянную крепь. Точно так, как у Алексея
Стаханова. Забойщик рубит уголь и сразу же закрепляет
выработанное пространство, ведь с недрами не шутят. Досс
тавить крепежный лес в забой — обязанность лесогонов. Тут
должны быть самые верткие, крепкие, неутомимые парни.
Ведь на одну смену надо принять, выгрузить из вагонеток и
вручную разнести по вертикальному пласту около тысячи
одних стоек, да обаполы, да шпальный брус. Зимой лес
мерзлый, нередко с глыбами льда. И гонят лес лесогоны, из
рук в руки, от дыхания к дыханию.
Сергей Зубков после первой в жизни шахтерской смены
проспал четырнадцать часов, пока мать не разбудила. Самым
тяжким был третий день. Только силой воли можно было
заставить себя забыть боль каждой мышцы, каждой клеточки.
К черту боль, лес пришел! Наклониться, обхватить шпальный
брус, выпрямиться, вскинуть лесину выше головы и тычком
подать ее в руки лесогонаатоварища, который гдеето вверху,
в темном колодце висит одной ногой на деревянной веткее
стойке. И опять — наклониться, поднять, передать. Всю
смену Сергей не проронил ни слова. Лишь рубаху сбросил, 190
хотя и знал, что это запрещено. Поджарое, тонкое, жилистое
молодое тело блестело от пота, стекавшего по черной от угля
спине светлыми ручьями. Чернота скрывала и рубцы на теле,
которые к новой профессии Сергея не имели никакого отноо
шения… Бригадир лесогонов Николай Онищенко заметил
хватку парня и визу наложил окончательную: «Наш! Этот
назад не побежит!»
Бригадир не ошибся. Так прошел год, второй. Сергей
Зубков стал классным лесогоном. Его брали даже на такое
ответственное дело, как рекорд. Правда, на их участке рекорд
был неофициальный, вроде как семейный. У многих горняков
набралось порядочно отгулов за дни повышенной добычи и
за иную помощь шахте. И отдохнуть всем хочется, и суточный
план 200 тонн — хоть спи, хоть загорай, а выдай. В нарядной
даже поспорили, кому в ночь перед праздником отдыхать, а
кому лес гнать. И тогда встали четыре забойщикаааса — Миша
Панченко, Саша Курняков, Миша Стрельник и Фархат
Эфендиев. Два украинца, один русский и один татарин.
Интернациональный отряд! И сказали: «Дайте нам шестерых
лучших лесогонов и мы вчетвером нарубим угля за весь
участок. А вы, друзьяятоварищи, отдыхайте, празднуйте». И
им дали. Десять человек спустились в забой вместо пятидее
сяти. Ох, что это была за работа. Вот так же пятьдесят лет
назад Алексей Стаханов, такой же забойщик крутых пластов,
с таким же (малость потяжелее) отбойным молотком рушил
старые нормы выработки. Не подвело его новое поколение
шахтеров, каждый дал по шесть норм, суточный план участка
был выполнен. Из таких трудовых смен и суток получился
«конечный результат»: участок № 96 за 1984 год дал стране
66 тысяч тонн угля. Новогоднюю елку тут зажгли 15 декабря
в честь выполнения годового обязательства. Сверх плана
нарубили 3 тысячи тонн. Не стеснялись и расчетную книжку
показать, заработок 5000700, а то и больше рублей в месяц —
не диковинка, а явление обычное.
А нынешним летом случилось непредвиденное. Бригадир
Николай Онищенко сидел в отделе кадров шахты, где ему
вписывали в учетную карточку новую награду: Знак «Шахтерр
ская слава». И случайно попалась ему на глаза личная карр
точка Сергея Евгеньевича Зубкова, парня из его бригады.
Глянул бригадир мельком — и ахнул. Выходило, что служил
Сергей не гдеенибудь, а оказывал интернациональную поо 191
мощь Афганистану в составе ограниченного контингента
Советских войск. Участвовал в боях с бандитами. Дважды
ранен. В двадцать лет за мужество и героизм награжден
боевым орденом «Красной Звезды». Бригадир помчался в
шахту. На штреке собрал бригаду. «Зубок! Ко мне! Садись! Ты
что же это красну девицу из себя корчишь? Почти два года
в бригаде и молчишь, что воевал с душманами!»
— Я ж не один, — оправдывался Сергей. — Вместе с
группой…
— А чего скрыл, что сидят в тебе две бандитские пули?
— Вытащили их! Нетууу… А если вы насчет работы думаа
ете, так поблажек мне не надо. Заштопали меня хирурги
крепко…
— А про орден чего молчал?
— Я ж не на параде. В шахте. Вот будете принимать в члены
партии — там все расскажу. А тут чего митинговать, работать
надо.
Бригадир шумел еще больше, а лесогоны улыбались. К
трудолюбию, исполнительности, безотказности в работе, отт
зывчивости своего товарища они уверенно добавили еще одно
качество: удивительную личную скромность.
За нее Сергея и в армии любили. Подразделение у них
было интересное, без преувеличения — интернациональное,
состоящее из представителей многих национальностей наших
братских народов. Особенно крепко служил Сергей с русским
Сергеем Марасановым и ингушем Султаном Мамиловым.
Храбрости Султана он даже завидовал. В самой горячей схватт
ке с душманами Султан не знал страха.
В армейском учебном пункте парня из украинского города
Енакиево учили всем тонкостям тактических действий команн
дира. Получив звание младшего сержанта и «пятерки» по всем
дисциплинам, два месяца сам учил молодых. А потом — на
помощь Афганской революции. Боевая задача была постоянн
ной: помогать местному населению в самообороне. На охрану
объекта Сергей прибыл в составе небольшого подразделения.
После первого нападения душманов он долго рассматривал
оружие, отбитое во взаимодействии с афганскими воинами у
бандитов. Страшное, как волчий оскал. Вот так день сегодд
няшний напомнил молодому солдату речку Булавинку, где в
былые годы атаман Кондратий подымал бедняков на битву за
правду. Представил, как шли на его степи четырнадцать 192
государств Антанты. Потом они же отказали мирным людям
в угле, в трубах. А сейчас им захотелось поставить на афганн
ской земле ракеты, направленные на его шахтерский поселок,
на русскую деревню Марасанова, на горное селение Султана.
В общем, дай только империалистам волю…
Отзывчивому душой солдату жалко было смотреть, как еще
бедно живут афганские крестьяне. Часто они приходили,
прибегали, под огнем приползали в расположение части и
просили защиты от оголтелых душманов. Особенно была
жаркой схватка, когда душманы совершили нападение и
Сергей столкнулся с двумя пулями.
…Они напали первыми. После налета на несколько дерее
вень бандиты притаились в виноградниках, за глиняными
заборамиидувалами, в специальных бандитских норах. А инн
тернациональное подразделение спешило на помощь крестьь
янам. Автоматный шквал выплеснулся иззза дувала на расстоо
янии трех метров. Сергей увидел кровь, но боли не почувствоо
вал. Лежа он сумел сдернуть лямки рации и передать обстаа
новку. Судя по плотности огня, требовалась помощь. А огонь
не прекращался, усиливался. Основная группа залегла. Серр
гей оказался ближе всех к огневым амбразурам. Отерев кровь
с рукоятки гранаты, он, не поднимаясь, швырнул ее через
дувал. Взрыв гранаты оглушил бандитов, и этих секунд было
достаточно, чтобы группа рывком поднялась и устремилась
вперед…
Молодые кости срастаются быстро. И хотя бандитские
пули, выпущенные из заморского оружия, основательно поо
гуляли по Сережкиным жилам, хирурги нашли их. И действии
тельно, зашили раны прочно. Через месяц младший сержант
Зубков вернулся к своим товарищам. По этому случаю было
построение. На многих мундирах Сергей заметил новенькие
ордена и медали. Командир роты зачитал Указ о награждении
Сергея Зубкова орденом Красной Звезды.
В своей биографии ничего особого Сергей не видел. Такой,
как и все. На работу с орденом он не ходил, да и дома награда
спокойно лежала в коробочке. Но вскоре об этом узнала уже
не бригада, а вся шахта. И опять не от Сергея. На общем
рабочем собрании лесогона Зубкова Сергея Евгеньевича горр
няки назвали своим кандидатом в депутаты Верховного Соо
вета Украинской ССР. Вот тогда доверенное лицо, рекоменн
дуя от имени общественных организаций шахты «Полтавсс 193
кая» Зубкова, рассказал коротко его биографию. Что же каа
сается трудовых страниц биографии лесогона, то о них шахх
теры знают сами. Проголосовали за выдвижение Сергея канн
дидатом в депутаты единогласно, а вскоре так же единогласно
и избрали его членом правительства Украины.