Со своей неразлучной бедой
и в одной только белой рубахе
прибрести бы к комууто босой,
принести свои вечные страхи.
И сказать: я собой не мила,
и покой твой, наверно, нарушу,
и добра, видишь, не нажила.
Полюби за прекрасную душу.
Из какого ты стана, беглянка?
В распрощальном вокзальном чаду
я ребенка кормлю, как цыганка,
смуглой грудью у всех на виду.