У нас начинают входить в моду фнлологические сочнне- чия, и мол одне наши автори силятся приобресть венец Ла- гарпа: к числу таких бесспорно пршіадлежит и А. Р; но увидим, достиг ли он своей цели?
Кажднй, прочитавши его творение: разбор басен графа Д. И. Хвостова, непременно заключит, что филолог имг і в виду польстить графу. Кто би что ни говорил и не писал насчет сочинений Хвостова в худую и хорошую сторону, но беспристрастное потомство не из зтих суждений определн г достоинство сего писателя. Теперь не те времена, чтобм можно бьіло полагаться на свидетельство современников: кажднй, похваляя или браня пришедших в известность или еще не известньїх авторов, хочет или себя соделать из- вестньїм, или показать глубокие свои знання в литературе, или получить сто рублей или перстенек или дружество с князем или с графом. Господин Р., можно смело догадьі- ваться, чуть ли не имел целью последнего.
И от того, даби достигнуть своего предмета, бросается он во все сторони и изрекает самим лучшим нашим басно- писцам решительньїе приговорн. Как будто для того, чтобьі похвалить одного, непременно надобно перебранить всех других!
Только на Хемницера, не совсем на Дмитриева и Криле¬ва. смелнй разбиратель не осмелился пустить браннне стре- льі критики; да честь сию сделал он Ломоносову и нечаян- но новейшему баснописцу Тебякину. Ибо сравнивая его с Нахимовнм, он никак не воображал, что чрез меру возвн- сит достоинство басен Тебякина**. Хотя г. разбиратель н кричит, что Нахимова басни не имеют ни малейшего вкуса, остроту називает плоскою***, находит какую-то неплав- ность в рассказах, странньїе вираження; но пусть кричи г
* Смотри Два опьіта в словесности». Печатаяо в С Пе¬тербурга в Медицинской типографии, 1816 года. Сочинение А Р-ра.
** Которьіе, между нами будь сказано, тоже написань! для первого листка, т. е. для посвяшения.
*** Заметать нужно, что г. разбиратель часто улотребляет люби моє сне словцо, но что он под ним разумеет, надобно спросить у яго )К* толкования.
37

г. филолог: ему не поверят те, которьіе читали сочинения г. Нахимова.
По моєму мнению (которого не видаю за непременное), Нахимова по справедливости можно назвать нашим Пфе- фелем: как у немецкого, так и у нашего стихотворца изо- бретения по большей части зпиграмматические; как у того, та£ и у другого басни начертаньї резко и живо изображеньї. Но Нахимов как в баснях, так и в других своих сочинениях еще особенньш владеет даром, которьім владели немногие.
Именно: он располагает своими читателями по своей воле, желает ли возбудить в них отвращение — и возбу- ждает; захочет ли их позабавить — и они смеются; нужно ли ему, дабьі они к какому-нибудь предмету чувствовали, подобно ему, негодование — и они уже негодуют. Столь искусно бьіло перо его! Украинский певец очень стоит, дабьі кто-нибудь из лучших наших и получивших к себе доверие писателей занялся разбором его сочинений и опре- делил ему достойное место в галерее наших позтов. Похва¬ла же или хула подобньїх разбирателей, каков А. Р., .не мо¬жет произвести ни малейшей пользьі и ни малейшего вре- да не Только сочинениям Нахимова, но и прочим, менее его отличившимся писателям.
Отдаюсь на суд целоф ученого света и сррашиваю торжественно господина филолога: что может он похулить в нижеследующей Нахимова басне? И у какого баснописца, не только отечественного, но и чужеземного, может он най¬ти лучшую сей:
МОСЬКА И СОБАКА НА ПРИВЯЗИ
Ах, сжалься надо мной, сиятельная моськаї Любимцу барскому пес старий говорил;
Весь век на привязи усердно я служил;
Смотри, изранена дубиной грудь геройска;
Я ужас бьіл всегда для здешних веех воров;
Я бьіл прямой слуга не из числа льстецов!
Воззри, премудрий мопсі на многие заслуги,
На дояхлость лет моих, на слабость и недуги;
Доставь в награду мне, почтеннмй мой патрон,
Хоть каплю молока.— Да гдб такой закон?
С презреньем временщик речь псову прернвает,—
Нет, барин милостей своих не расточает,
Послушай — молоко дается только нам,
Придворним господам;
А ви, на привязи герой,
Довольни будьте тем, что вам дают помои.
Такими драгоценностями по большей части наполненьї сочинения Акима Николаевича Нахимова. Смотри басни «Живописец», «Зверинец», «Железо и кузнец», «Вольї и

Лошадь», «Проповедь и басня» и проч. и проч. Теперь по- смотрим, что пишет филолог о баснях Сумарокова.
«Они все почти натянутьі, в них не видно вкуса и мало приятности. Главное же свойство их — пустословие. В них нравственность иногда неосновательно виведена из преди- дущего, иногда ни к чему не служит. Язьік хотя прост, но нечист, наполнен плоскостями и дурними вираженнями».
Потом молодой филолог, отискав девять стихов у сего писателя, продолжает: «такими плоскостями наполнени его басни; оттого они грубьі и неприятни. Сумароков не знал, что такое єсть простота и потому не различал ее с грубостью, соединял такие слова с глаголами, которие сов- сем бьіли йм не свойственнн; гонялся за рифмами и всегда почти удалялся от содержании…»
Но я чувствую, что длинною сею випискою оскорбляю терпение моих читателей и потому здесь ее прериваю. Ска- жите, беспристрастньїе читатели-судьи, нужно ли защищать славного Сумарокова против клевет и дерзости А. Р.? Со-чинения Сумарокова сами собою лучше обнаруживают кич- ливую ложь неблагодарного филолога-птенца, которим может бьіть одним он обязан раскрьітием маленьких своих способностей! Сочинения Сумарокова своєю разнообраз- нрстью бначале могут руководствовать каждого желающего заниматься нашею словесностью.
Г. филолог в одном месте своего опита упоминает, что пустословие єсть величайший порок в баснях, как и везде. И между тем сам как скоро забнвает истину сего правила!
Сие докажем ми тотчас из его суждения о баснях Из- майлова. Он говорит, что Измайлов не имеет удачи в изоб- ретениях, и после чрез строку сам защищает, продолжая: «он большею частию свои басни заимствовал из иностран- ньіх писателей». В чем почтенньїй баснописец и сам приз- нается в предисловии следующими двумя стихами:
Я подражателя названия желаю,
Свой труд достоинством чужим я возвьішаю.
Что ж хотел сказать наш разбиратель сими строками? Не понимаю. А кажется, справедливо отгаднваю, что г. фи¬лолог сам не знал, что написать о баснях Измайлова. По¬том оканчивает он сими строками о баснописце: «в нем приметна излишняя склонность к насмешкам» и думает, что он излил всю желчь свою, не размисля, что СИМИ словами похвалил его сверх своего чаяния.
Каждьш, занимающийся подобньїм родом стихотворе- ния, имеет главную цель осмеять пороки, дабн отвлечь от них читателей; в ком же более приметно сие искусство, тот более достигает своего предмета.
39

Вот какими клеветами, несообразностями и кичливьімц ребяческими суждениями наполнен «Опьіт» г. Р. После сего кто польстится хвалами сего филолога-младенца или ос- корбится пустими его ругательствами?