Избрание царя советом всей земли поставило у кор­
мила власти государя-юношу, которому не исполнилось
еще и 17 лет. Михаил Феодорович вырос в тяжелых
н тревожных условиях Смутного времени, поразившего
семыо бояр Романовых рядом грозных бурь, чтобы воз­
нести ее затем на ту высоту, у подножия которой стояли
отец и дед царя Михаила. Известно, что на брата пер­
вой своей царицы, Никиту Романовича Захарьина-Юрь­
ева, оставил свое государство Грозный-царь. Не сломи
боярина Никиту преждевременная смертная болезнь,
едва ли бы мог разыграться тот правительственный, ди­
настический кризис, который составил государственную
сторону Смуты. Но Никита Романович сошел с житей­
ской сцены раньше, чем окрепло для преемства по нем
во влиянии и значении его цветущее семейное гнездо —
пять его сыновей, пять братьев Никитичей; никто из этой
молодежи не успел еще в момент смерти отца достиг­
нуть боярского сана. Главою семьи, сильной связями
в боярской среде и популярной в народе, остался стар­
ший из Никитичей, Феодор, отец будущего государя.
Даровитый и энергичный боярин выступил соперником
Бориса Годунова по соисканию осиротевшего престола
московских Даниловичей. Н о час его еще не пришел,
а за разрыв «завещательного союза дружбы» между Р о­
мановыми и Годуновыми Никитичам и их родне и друзь­
ям допелось поплатиться царской опалой. Царь Борне
не забыл бурных столкновений избирательной борьбы
1597 г. Пытаясь обезоружить Романовых признанием их
высокого боярского положения, он в то же время окру­
жил их недоверчивым надзором, а когда почуял, что не
тверда почва под его престолом, не колебался, где ис­
кать корней опасности для своей власти и своих динас­
тических планов: в 1601 г. взята была под стражу и на
розыск вся семья бояр Романовых. Гласно их обвинили
2— 482 17 в колдовстве, будто бы найдя у одного из них, Александ­
ра Никитича, какое-то «коренье». Братьев Никитичей
с семьями и нескольких представителей других боярских
фамилий, связанных с ними узами родства и дружбы,
постигла ссылка. Истинный смысл дела заключался
в обвинении, что Романовы «хотели царство достать».
Всего суровее обрушилась царская опала на Феодора
Никитича. Семья его была разбита; сам боярин испытал
обычный московский прием удаления опасных людей
с политического поприща — насильное пострижение —
и стал иноком Филаретом в далеком Антониевом-Сий-
ском монастыре; его жена, Ксения Ивановна, постриже­
на была под именем инокини Марфы и сослана в глухой
Толвуйский погост в Заонежье, а пятилетний Михаил,
разлученный с родителями, отдан, вместе с сестрой Тать­
яной, на попечение тетки, кн. Марфы Никитичны Чер­
касской, и разделял ее ссылку сперва на Белом озере,
лотом в селе Клине, Юрьевского уезда, вотчине Рома­
новых. Сюда в следующем же году прибыла с разреше­
ния царя Бориса и мать Михаила, инокиня М арфа, с тех
пор не разлучавшаяся с сыном. Н о отца он увидал не
скоро. Только скоропостижная кончина царя Бориса
освободила инока Филарета из монастырского заточе­
ния. Заняв московский престол, самозванец поспешил
призвать в Москву своих мнимых свойственников, воз­
вел Филарета на митрополичью кафедру ростовскую
и сына его пожаловал в стольники.
Надежды Филарета Никитича на возвращение к си­
ле и влиянию на Москве, какие он так смело высказы­
вал в своем далеком монастыре, пока шла борьба Году­
нова с самозванцем, не оправдались. Они лишь свиде­
тельствовали, что поневоле носимый клобук не смирил
его духа. Большое честолюбие, яркий политический тем­
перамент и выдающиеся государственные способности
манили по-прежнему к видной и широкой деятельности.
По форме цель этих стремлений неизбежно должна бы­
ла измениться. Не царский, а патриарший престол мог
теперь стать крайним пределом личной мечты Филаре­
та. С падением самозванца, воцарением Василия Шуй­
ского он близко подошел к этой новой цели, стал «на­
реченным патриархом», но волею судеб и политических
отношений не переступил последней ступени, а вернул­
ся на свою ростовскую митрополию. По-видимому, да­
же патриаршество не могло бы примирить Филарета
18 с воцарением Шуйского. Смутные вести говорят о дви­
жении против нового царя, разыгравшемся на Москве
в то время, как нареченный патриарх ездил в Углич
с поручением перевезти в столицу мощи св. царевича
Димитрия; московские слухи приписали почин движения
митрополиту Филарету, новая опала постигла близких
с-му людей, а сам он покинул Углич для возвращения
в Ростов; патриархом же стал Гермоген. Михаил остал­
ся с матерью в Москве, изредка покидая столицу для
богомольных поездок по монастырям. Тут мать и сын
пережили бурные впечатления времен царя Василия
и междуцарствия, ряд событий, в течение которых по­
стоянно выясняется общественно-политическая роль
ростовского митрополита.
Филарет Никитич остался и под монашеским клобу­
ком главою тех общественных элементов, связь с кото­
рыми служила опорой для значения боярского дома Ро­
мановых и выдвинула их на первое и притом бесспор­
ное место, когда назрел вопрос о восстановлении
разрушенной храмины Московского государства. В про­
тивоположность Шуйскому, первому среди княжеских
фамилий московского боярства, Филарет и по личным
свойствам, и по семейной традиции был центральной
фигурой среди той придворной знати, которая опира­
лась не на наследие удельных времен, а на службу ца­
рям и сотрудничество с ними в деле государственного
строительства. К этому нетитулованному служилому бо­
ярству тянули высшие слои служилого сословия, мос­
ковские дворяне и дети боярские; крепче и устойчивее
были его связи с приказным людом и дворянством про­
винциальным, со всеми непримиримыми врагами влады­
чества княжат, дорожившими зато государственною ра­
ботой, которую совершили цари XVI в. и преемник их
заветов царь Борис. Представителями этих средних сло­
ев служилого класса окружен митрополит Филарет,
когда — вольно или невольно — играет роль патриарха
при «царе Димитрии», тушинском самозванце; их рука­
ми расчищен ему путь к власти низложением царя В а­
силия, и трудно сомневаться, что Филарет, не будь на
нем пострижения, явился бы сильнейшим кандидатом
на престол в наставшее безгосударное время. Теперь же
рядом с именем кн. В. В. Голицына, представителя ро­
дословной знати, выступает имя другого кандидата на
царский венец — юноши Михаила.
19 Михаил Феодорович был слишком молод, чтобы чем-
нибудь себя заявить, особенно в столь бурные годы.
Русские люди, скорбевшие о разрухе, постигшей М ос­
ковское государство, останавливали мысль свою на нем,
конечно, не ради его самого. Но молодой боярин ока­
зывался единственным возможным кандидатом той сре­
ды, которая была носительницею традиций московского
государственного строительства. Рядом с ним стоял его
отец, который среди полного упадка авторитета и по­
пулярности остального боярства сильно поднял свое
значение мужественной ролью защитника национальной
независимости и территориальной неприкосновенности
Московского государства в переговорах с королем Си-
гизмундом об условиях избрания на царство королеви­
ча Владислава. Ссылка главы земского посольства
в польский плен за твердое стояние окружила его имя
большим почетом и способствовала успеху мысли об
избрании в цари его сына, рядом с которым станет сам
Филарет, как патриарх всея Руси.
Крупная фигура Филарета Никитича, естественно,
отодвигала в тень облик его юного сына. «Властитель­
ный», сильный деятельною волей, политическим опытом
и государственным умом, Филарет Никитич после воз­
вращения из польского плена стал в сане святейшего
патриарха вторым «великим государем», который на
деле «всякими царскими делами и ратными владел» до
своей кончины. Официально на первом месте стоял, ко­
нечно, царственный сын. Филарет Никитич с тех пор,
как получил извещение о его избрании, неизменно титу­
лует его государем. В отношения отца и сына вступа­
ет торжественная струя сознания важности их высокого
положения. Отец стал патриархом, сын — царем, и оба
никогда этого не забывали в личном общении. До нас
дошла довольно обширная их переписка, в которой тщет­
но будем искать той свободы в выражении личного чув­
ства, которая придает такое обаяние письмам царя
Алексея Михайловича. Патриарх Филарет письма к сы­
ну начинает полным царским титулом, называет его «по
плотскому рождению сыном, а о Святем Дусе возлюб-
леннейшим сыном своего смирения», царь Михаил пи­
шет «честнейшему и всесвятейшему отцу отцем и учи­
телю, прежь убо по плоти благородному нашему роди­
телю, ныне же превосходящему святителю, великому
господину и государю, святейшему Филарету Никитичу,
20 1»|)>|;НОЮ МИЛОСТЬЮ ПЭТрнарху московскому И всея Ру­
син”. Лишь очень редко удается современному читателю
улошггь сквозь условные формы языка этих грамот
проявления более простых и сердечных отношений; но
они чувствуются в заботливых сообщениях о здоровье,
в обмене подарками, в отдельных оборотах речи, вкрап­
ленных светлыми точками в чинную внешность царских
н патриарших грамот. Отношения царя Михаила к от-
цу-патрнарху полны глубокой, можно сказать, робкой
почтительности. Речь Филарета звучит властно, как
речь человека, уверенного, что его советы и указания
будут приняты с должным благоговением не только
к снсдсппю, но и к исполнению. Современники замеча­
ли, что царь Михаил побаивался отца-патриарха. Во
всяком случае, он ни разу не вышел из его воли, а в
делах правления признавал, что «каков он государь, та­
ков и отец его государев великий государь, святейший
патриарх: их государево величество нераздельно».
Немудрено, что мы мало знаем лично о царе Михаи­
ле Феодоровиче. Не только в государственной, но и в
дворцовой, личной его жизни рядом с ним стояли лица,
несравненно более энергичные, чем он, руководили его
волей, по крайней мере его поступками. Он и вырос,
и большую часть жизни своей прожил не только под
обаянием властной натуры отца, но и под сильнейшим
влиянием матери. А Ксения Ивановна была достойною
но силе характера супругой своего мужа. Происходила
она из неродословной семьи костромских дворян Шесто­
вых, но браком с Ф. Н. Романовым была введена в пер­
вые ряды московского общества, пережила с мужем
царскую опалу, но ни ссылка, ни подневольное постри­
жение и ее крепкой натуры не сломили. Резкие, выра­
зительные черты ее лица, сохраненные нам ее портре­
тами, показывают, как и данные ее биографии, что она
едва ли уступала супругу во властности и упорстве нра­
ва. Все, что мы о ней знаем, заставляет полагать, что
она всей душой разделяла честолюбивые мечтания
и стремления Феодора-Филарета и сумела взять в свои
руки власть, когда совершилось, в отсутствие отца, то­
мившегося в польском плену, избрание их сына на цар­
ский престол. Инокиня М арфа ведет переговоры с по­
сольством земского собора, свидетельствующие, что она
со своими советниками сумела вполне понять положе­
ние и овладеть им. Она выясняет все трудности, какие
21 встретит новое правительство на своем пути, вызывает
представителей «совета всей земли» на ряд обещаний,
которые руководители юного царя затем обратили в
обязательства, требуя от земского собора деятельной
государственной работы для восстановления сил и
средств верховной власти. Ее воля решает согласие Ми­
хаила принять венец царский, и недаром читаем мы
в грамотах, оповещавших о вступлении на престол но­
вого государя, что он «учинился на великих государст­
вах по благословению матери своей, великия государы­
ни, старицы инокини Марфы Ивановны». Ее опекающее
руководство имело большое значение в жизни Михаила
Феодоровича не только до 1618 г., когда ему удалось
«батюшку своего из Литвы к Москве здраво выручить»,
но и позднее. Влияние «великой старицы» охватывало,
однако, лишь узкую сферу дворцового быта и личных
придворных отношений, только косвенно отражаясь на
более глубоких государственных интересах. Собственно
руководство делами правления осталось вне кругозора
инокини Марфы, и если современникам казалось, что
она стоит в центре нового правительства, «поддерживая
царство со своим родом», то лишь потому, что ее воля
царила первые годы в царском дворце и определяла
состав правящей среды покровительством ее родне
и близким людям Романовского круга. Старица М арфа
стала «великой государыней». Ее имя, как позднее имя
патриарха Филарета, появляется в царских грамотах
рядом и вместе с именем ее царственного сына, по ф ор­
муле: «Божией милостью мы, великий государь, и мать
наша, государыня великая, старица инокиня М арфа»;
жалованные грамоты дает «великая старица» и особо,
своим именем. Быстро слагается новый придворный
круг своих людей, укрепляет свое положение должност­
ными назначениями и земельными пожалованиями.
В его центре — любимые племянники Марфы Иванов­
ны, Салтыковы, за ними другие родичи, свойственники
и приятели. Эта среда и стала во главе возрождавшей­
ся администрации в соединении с приказными дельца­
ми, руководителями текущих дел правления. Предоста­
вив доверенным людям ведать государство, старица
М арфа Ивановна крепко держала дворец, его быт и ин­
тересы, выступая подлинно государыней. Еще с пути
к столице царь указал приготовить к своему приезду
Золотую палату царицы Ирины Федоровны, а для ма-
22 терн своей — бывшие хоромы супруги царя Василия
Шуйского. Н о московское разоренье сделало царский
указ неисполнимым: указанные хоромы оказалось «вско­
ре поделати не мочно и нечем; денег в государеве каз­
не нет и плотников мало, а полаты и хоромы все без
кровель, и мостов в них, и лавок, и дверей, и окон нет,
делать все наново, а леса такова, каков на ту поделку
пригодится, ныне вскоре не добыть». Так доносили из
Москвы и пока распорядились по-своему. Для государя
изготовили старые царские хоромы, где живал царь
Иоанн Васильевич и где был терем царицы Анастасии
Романовны, а для государыни — матери царской — хо­
ромы, где живала царица М арфа Нагая, в Вознесенском
монастыре. В Москве, видно, полагали, что «великой
старице» надо приготовить монастырское помещение;
и старица М арфа осталась жить в нем, хотя первона­
чально отвечено было, что в этих хоромах царской ма­
тери жить негоже, придав всему своему быту характер­
ную двойственность. Связь с монастырем оттеняла ее
принадлежность к «чину ангельскому», но, как великая
государыня, М арфа Ивановна стояла вне монастырско­
го начала, окруженная людным штатом боярынь и при­
служниц— мирянок и стариц — инокинь. К ней пере­
шло все, что осталось из казны и ценной рухляди преж­
них цариц, а работа восстановленной царицыной
магн’рс ко;! пллаты и ее ремесленных слобод скоро вос­
становила дворцовый обиход государевой матери.
С большим трудом и понятной постепенностью воз­
рождалось из полной разрухи благолепие царского
дворца. Вскоре приступлено было к сооружению новых
больших государевых хором; постройка закончена в
1614 г., следующий год пошел на внутреннюю отделку
их росписью работы иконописцев братьев Моисеевых;
литой вызолоченный потолок парадной Серебряной па­
латы был готов только в 1616 г., и тогда царь справил
свое новоселье. Этот дворец оказался недолговечным
и почти погиб в пожаре 1619 г.; отстроенный в 1619 г.
и только что отделанный заново, он опять сгорел в по­
жаре 1626 г., пришлось в третий раз «рубить государю
новые деревянные хоромы». Огромный московский по­
ж ар 1626 г. имел большое влияние на дальнейший ход
строительного дела в столице. Сравнительно быстро
идет с тех пор развитие каменного строительства, но
состояние казны государевой позволило только в 30-х гг.
23 приступить к сооружению каменных жилых покоев для
царской семьи, так называемого Теремного дворца, от­
делка которого была закончена в 1637 г.
Поустроившись, насколько позволяли средства разо­
ренной столицы, соответственно достоинству царского
дворцового чина и обихода, М арфа Ивановна не замед­
лила отдаться иной, важнейшей заботе. Ее царственно­
му сыну «приспело время сочетаться законным браком».
Дело было вдвойне важное: предстояло упрочить новую
династию и притом ввести в семью царскую новый эле­
мент, который необходимо было сохранить в согласии
с дворцовой средой, подобранной по воле и хотению
«великой старицы». М арфа Ивановна остановила свой
выбор на Марье Ивановне Хлоповой, из семьи, близкой
Романовым, когда они еще жили ссыльными в своей
Юрьевской вйтчине, в Клину, да и по матери Хлопова
была из рода их сторонников, Желябужских. В 1616 г.
Хлопова взята на житье к старице Марфе, а затем ее
объявили царской невестой и переименовали — согласно
допускавшемуся тогда изменению имени — Анастасией
в память покойной царицы. С царской невестой возвы­
шалась ее родня: Хлоповым велено служить при госуда­
ре и «быть при нем близко». На этой почве разыгралась
тяжелая драма царской избранницы. Милостивое отно­
шение царя Михаила, видимо привязавшегося к невесте
и ее близким, вызвало ревность Салтыковых; с дядей
невесты, Гаврилой Хлоповым, у Михайлы Салтыкова
вышла ссора в присутствии царя, и царицыны племянни­
ки поспешили воспользоваться случайным нездоровьем
Марьи Ивановны, чтобы приписать ей какую-то неизле­
чимую болезнь, злонамеренно скрытую ее родичами.
Царскую невесту со всей семьей сослали в Тобольск,
отняв данное ей почетное имя. Дело это было пересмот­
рено в 1623 г. патриархом Филаретом; Салтыковы по­
платились опалой и ссылкой за то, что «государевой ра­
дости и женитьбе учинили помешку», а Марья Иванов­
на снова стала царской невестой Анастасией, но не­
надолго. Крушение Салтыковых так огорчило старицу
М арфу Ивановну, что она наотрез отказала в своем со­
гласии на брак сына, и бывшая невеста осталась в Н иж­
нем Новгороде в почетной ссылке на царском иждиве­
нии.
Дело царского брака сильно затянулось. Патриарх
Филарет увлечен был мыслью о женитьбе сына на ино-
24 ■ і |ч і ■111 о і і принцессе. Мысль о том, что государю надле-
і їм исіипїї супругу и рііішой себе среде владетельных
фамилий, ;і иг среди поддпниых, была, как известно, до-
ІІОЛМЮ популярнії II ІІІ.К пюм обществе московском еще
и XVI п ; дпже Орик царя Иоанна с Апастасней Захарь-
Н1Н>(| цм инів и снос премя нарекания среди знатного бо­
яр* і пи, носклицаншего: «Как нам своей сестре служити».
11о индпмому, и патриарх Филарет считал нужным
(Уин,ик с пыделение царского рода из боярской среды.
Он начал переговоры о женитьбе сына на одной из пле­
мянниц датского короля Христиана, затем на сестре ко­
ролем.! іпіісдской, бранденбургской принцессе Екатери­
не. По с московской стороны настаивали не только на
прнпятпп невестою православия, а и на совершении над
нею вновь св. крещения, согласно с воззрениями на
этот вопрос самого патриарха Филарета, не признавав­
шего силы таинства крещения по католическому или
протестантскому обряду, так как «у иных вер вместо
крещения обливают и миром не помазывают». Такие
требования оборвали переговоры в самом начале.
Во всех этих планах роль самого царя Михаила бы­
ла, по-видимому, совершенно пассивна. Современники
передают, что он был сильно огорчен делом Хлоповой
и на родительские проекты иного брака отвечал: «Об­
ручена ми сі м, царица, кроме ее иные не хощу пояти»,
по, несмотря даже на желание отца-патриарха, чтобы
пот брак состоялся, верх взяла воля великой старицы
Марфы, и царь «презре себе Бога ради, а матерня люб-
ве не хоте презрети», смирился перед нею и послал
в Нижний Новгород извещение, что Марью Хлопову
государь «взять за себя не изволили».
Царю Михаилу исполнилось уже 29 лет, когда мать
выбрала для него новую невесту, княжну Марью Вла­
димировну Долгорукову, дочь князя Владимира Тимо­
феевича; тот же летописец сообщает московское мнение,
что царь вступил в этот брак «аще и не хотя, но матери
не преслушав». В июне 1623 г. состоялся сговор, и в
сентябре, во время брачных торжеств, молодая царица
занемогла, а в январе 1624 г. скончалась. В МоСкве, под
свежим впечатлением дела Хлоповой, заговорили, что
царицу Марью Владимировну «испортили» и что произо­
шло это от «зверообразных человек», которые не хоте­
ли «в послушании пребывати» у своего государя, а стре­
мились «своевольни быть». Так тяжко складывалась
25 судьба царского брака. Быть может, эти перипетии при­
вели к тому, что новый выбор невесты для государя
произошел, по преданию, в форме «смотрин», на кото­
рых царь Михаил избрал Евдокию Лукьяновну Стреш­
неву, дочь незначительного рядового дворянина, Лукья­
на Степановича. 5 февраля 1626 г. состоялось царское
бракосочетание, создавшее наконец личную семью царя
Михаила. Но и эта новость в царском быту не умалила
дворцового господства великой старицы Марфы Иванов­
ны. Царица-невестка, видимо, подпала под полную за­
висимость от свекрови. При ней состоял тот же духов­
ник, что при старице М арфе, ее делами ведает дьяк
«великой старицы», при внуках-царевичах и внучках-ца-
ревнах — боярыни-мамки по выбору старицы Марфы.
Мать государева сопровождала царя и царицу на всех
их «богомольных походах» или ездила одна с царицей
по монастырям. В дворцовом обиходе по-прежнему всю­
ду чувствуется ее твердая рука.
В начале 30-х гг. государев «верх» вдруг осиротел.
Великая старица М арфа Ивановна давно носила в себе
серьезную болезнь; из горьких испытаний Смуты она
вышла бодрая духом, но подверженная каким-то болез­
ненным припадкам. Тем не менее кончина постигла ее
неожиданно для окружающих 27 января 1631 г., а через
три года, 1 октября 1634 г., сошел в могилу и патриарх
Филарет Никитич. После стольких тяжелых впечатлений
детства и юности, мягкая натура царя Михаила не мог­
ла не быть удручена этими потерями. Н о ими не кончи­
лись испытания, назначенные ему судьбой. В семейной
жизни царь испытал еще ряд ударов. 17 марта 1629 г.
родился, после нескольких детей женского пола, желан­
ный первенец: царевич Алексей; в 1634-м — второй сын,
Иван, но он умер пятилетним ребенком, и в том же
1639 г. скончался, «немного пожив», новорожденный
царевич Василий. Следующие годы были отравлены ос­
ложнениями, какие вызвал проект брака старшей доче­
ри царской, Ирины Михайловны, с Вольдемаром, прин­
цем датским, третьим сыном короля Христиана. Принца
вызвали в Москву в 1643 г., хотя знали, что король ста­
вит неприемлемые условия: свободу вероисповедания
для королевича и его двора, сохранение западных быто­
вых навыков иноземной свиты, какую он сохранит при
себе. Пошли долгие пререкания о перемене веры, при­
чем царь Михаил пытался лично убедить Вольдемара,
26 ч го ему необходимо вторично принять св. крещение.
Тщетно просил принц отпустить его домой, пытался да­
ла’ бежать: его отпустил только царь Алексей Михайло­
вич летом 1645 г.
Царь Михаил Феодорович скончался в ночь с 12 на
13 июля 1645 г., оставив о себе память необычайно мяг­
кого и доброго человека, который был так милостив
к окружающим, что «любляше и миловаше их и вся по-
даваше им, яко они прошаху», хотя за добро ему часто
платили заносчивой непокорностью и своеволием; пре­
дание сохранило одну черту, дополняющую этот облик:
большую любовь к цветам. Царь Михаил много тратил
казны на выписку из-за границы редких растений для
своего сада; для него впервые ввезены в Россию садо­
вые розы, красота и аромат которых не были до него
у нас известны. Видно, что крутая энергия родителей,
как часто бывает, наложила печать мягкой, созерцатель­
ной пассивности на его натуру. К тому же царь Михаил
никогда не отличался крепким здоровьем, а вторую по­
ловину жизни так «скорбел ножками», что часто не мог
ходить, а возили его в возке. От «многого сиденья» ор ­
ганизм слабел, нарастала лимфатическая вялость. Под
конец жизни царя врачи отмечали в нем «меланхолию,
снречь кручину».
В «государевом и земском деле» московский царь
Михаил ие был личным участником. Восстановление го­
сударства из «великой разрухи» творилось при нем
энергией его отца-патриарха и трудами деятелей, окру­
жавших престол, которые и завершили большое дело
в дни царя Алексея.